Борода (2011г.)
Борода (2011г.)
Карпаты не отпускают, они необратимо переключили что-то.
А сегодня накатило так, что написал несколько строчек, вложив в них квинтэссенцию состояния. И не смог остановиться.
Набросал, конечно, лишь отдельные, сумбурные штрихи этой мистерии.
И каждый штрих – трассирующая раскаленным огнем очередь из глиняного пулемета, бьющего из самого сердца обнаженного Ничто, сметающего все ответы на зацикленный вопрос «Кто Я?», размывающего все…
До фестиваля единственная ассоциация моего малышка с Карпатами была песня «А где твой дом, гуцулочка? – Карпаты!»
Карпаты очаровали сразу, в первый же день, когда мы с Папой отправились на прогулку и поднялись на круглую гору, где будет проходить буйство.
Кусочки мозаики:
Круговая грандиознейшая панорама округлых гор с просторными лугами и перелесками. С нашего космодрома все казалось каким-то игрушечным – уж очень далеко доставал взгляд. Таких просторов нет даже на Иссык-Куле, там снежные горы стоят стеной, а здесь горные гряды пониже и тянутся далеко-далеко, исчезая за горизонтом!
Мягкость, плюшевость гор, но она только кажущаяся… Энергетика крутейшая!
Раскидистый смэрэк (карпатская ель). Склон, покрытый черничником с отходящей уже черничкой. Сладкие, пунцовые грозди брусники. Верная Санчо Панса «Зюзя» (умнейшая артистичная собака!), сопровождавшая нас в прогулках по лесу, крутясь по лесу, как энерджайзер. Добрейший, на редкость вонючий, огромный Плутоша (другая собака), то и дело лезущий обниматься и целоваться. Обилие и разнообразие грибов, в красивейшем еловом лесу.
Огромная, залитая солнцем, ежевичная поляна посреди высоченного букового леса. 4 литра спелейшей сладкой ежевики, собранные в легкую, за 50 минут. 3 литра превратились на варенье, съеденное за полтора дня. Папендрик прав – самое вкусное варенье (в моем рейтинге, правда, на втором месте после морошкового)!
Колдовской, темный ельник на вершине хребта, кое-где расколотый могучими 100-200-летними богатырями буками в несколько обхватов с несколькими корявыми стволами.
Непохожая ни на что природа!
Шикарная курортная погода, без дождей вообще! Нехарактерная для Карпат. Днем зашкаливало за 30 градусов.
Обалденные, лучшие из всех фестов условия проживания. Чувствуется дыхание Европы, все очень красиво, стильно и ухожено.
Мистическое «молочное» море тумана, приводившее в восторг каждое утро на йоге, сразу после восхода солнца – поначалу яркого светового пятна, пробивавшегося сквозь облако, а потом выкатывавшегося из облака прямо на наших глазах красным шаром. Это белое живое море окутывало своими облаками круглые горы, создавая заливы между вершин – «кисельные», призрачные берега «реальности».
Вечерняя йога расплавляла тела. Однажды налетела гроза. Йога стала изумительным танцем под косыми сверкающими в лучах солнца ледяными стрелами крупного града! И – фантастическая радуга, раскинувшаяся над горами, как портал в детское счастье!
Режущие в пыль слаженные хлопки в кругу «5-4» с вращениями, дикое ликование йожной публики. «Сакральные» мантры, ведьминским визгом свободы взмывающие в поднебесье и причудливым эхом отзывавшиеся в горах.:)
Наш «неправильный» цигун накачивал тело до предела. Сверху, с макушки и до пят, внутри тела будто опускался энергетический поршень, заполняя пространство «внутри» тела плотнейшей субстанцией.
Выносящие обнимашки на главном космодроме – под тончайшей, ювелирной работы, алмазным Млечным Путем. Обнимались самоотверженно, самозабвенно. Божественный танец двух энергий, сливающихся под музыку сияющих на бархатном небе созвездий, энергий, исчезающих друг в друге. Неистовое «Я есть!» – падающее в бездонное кольцо («Какое нафиг кольцо? Дырка!» – комментарий Папика на йоге) в бездонную дырку отсутствия Я, отсутствия всяких концепций.
– Малышок, ну изобрази Ляля! Ну, ты опять отъехал?
– Не, не до этого сейчас.
«Bhajan» Tulku с альбома 2009 года «Way of the Mystic», растворяющий танцоров-партнеров на немногочисленных, как и йога, обнимашках.
«Пуркуа па, пуркуа па…» – плетет Тулку свою чудесную мелодию. «Почему бы и нет?»
Что-то как-то все слишком сладко и «духовно». Ща взорвем порядок!
– Малышок, только не ставь лодочника! – умоляет Папендрик, видя, что мой двинулся к плееру.
«Дремлет притихший северный город…» – хриплый бас Профессора Лебединского вспарывает неудержимым смехом и стебом тонкую атмосферу самоизлияния Боддхичитки! И от этого состояния становятся еще круче…
«Я убью тебя, лодочник!»
«Я убью тебя, лодочник!» – вновь и вновь восклицает моя бессмертная душа перевозчику через реку забвения. Все просто. Хочешь вспомнить – бери и вспоминай!
Ты рассекаешь все движения ума, рождающиеся из Тотального Настоящего!
Народный артист, лихо отплясывающий под Жеку: «И душу может лишь любовь спасти…»
Канон «Киль Манда!», скручивающий нас от хохота… Ну Гаюшка дает! Он голосит слова своего первого танца с потрясающим вдохновением и куражом!
Единое полотно крутящейся карусели.
Когда ничего не ждешь, все и случается. Карпаты перекрыли все предыдущее! Покорили с первого взгляда! Путешествия всех летних фестов собрались в Карпатах в целое и пульнули в абсолютно непохожее ни на что!
Глобальное вспоминание Себя.
Все ответы на все вопросы.
Абсолютная, наблюдаемая, не требующая никаких доказательств – оче-видность того, что все вокруг и то, что было принято считать собой – состоит из этой вечной пустоты, исчезающей в самой себе и творящей формы через неповторимость моего существования.
– Кто Я?
– Вот он, Я!
И тут же этот ответ отсекается острейшим намерением познать себя.
Карпатская бомбенция шарахнула сразу, без предупреждений! Ощущение «Гейм овера». Берлин взят! Сразу же, в первый же вечер феста, после дневной прогулки по заповедному лесу и купания в горной речке «Пiд водоспадом» – красивейшие состояния, к которым мы с Папой шли всю жизнь.
Но только в них нет никого, кто мог бы идти куда бы то ни было. Там некому и некуда идти. Ибо «идет» то, что меняется, а Это – неизменно.
И первое же дыхание «Ийя-Ийя-Ийя….» с бесконечными затрымками (задержками) – в Этом всем…
Было показано все. И всем.
Поначалу трепещущее под моей рукой, а потом растаявшее плечо лежащей рядом Аришки. Исчезает все – тело, дыхание… Растворение между вдохом и выдохом, между жизнью и смертью.
«Зупынка (остановка), шановни громадяне!»
– Баню надо хотеть! – сказал нам хозяин готеля Саша, ярый банщик, когда мы на его предложение попариться ответили: « Ну, может быть, поглядим».
Это касается всего. Йогу нужно хотеть… Узнать себя нужно хотеть…
Хотели? Вот и получите!
Задержка в открытом космосе на склоне горы.
Дикая, нарастающая разобранность всего, которую я не мог выдержать на колдовской речке Лух с русалками, водяными и «союзником», с оглушительным всплеском-взрывом (будто лошадь) прыгавшим с песчаного откоса на другом берегу в темный омут, при свете полной луны.
Перед Карпатами мы неделю плыли по ней на байдарке, в полной глуши (на 50 км ни одной деревни и почти ни одного человека, лишь 2-3 байдарки в день проплывут), напитываясь диковинной силой Реки из русских сказок, этой таинственной водной стихии. Унесла так, что пипец:)
А сейчас – спокойное созерцание этого безобразия, танцующего Хаоса. И лишь безудержно, с нечеловеческой силой и куражом накручиваешь энергетику, пронзая все видимые и невидимые формы.
Здесь прокатывает только полная сдача, абсолютное доверие разверзшейся огненной бездне.
– И в этом состоянии мы будем дышать!… и делать цигун!
– От это ДА-А-А-А-А-А!!!!!
– Да вы и вправду космические Маги! – брякает Маруська Шаманова, подхваченная этим торнадо, стирающим все иллюзии.
Да, это наш путь, наша визитная карточка! Путь блаженства, безграничного расширения блаженства! И это наши проходы – дыхательные, энергетические! Так Папики проявляют себя.
Мы – Боги Наслаждения, познающие себя через кайф, через высшие пики Блаженства. И вдруг… добровольно отказавшиеся от всех своих божественных сил. Ото всех. Чтобы ухнуть в пучину адских страданий (Привет, богиня Геката! Здравствуй, обратный полюс счастья!)
И пропереться от этого, и слить воедино блаженство и страдание. Из наблюдателя все едино:
– Я! Наблюдаю! Как!… Я наблюдаю…
И выныриваем на каком-то совсем необычном витке большой Игры. Выныриваем на мгновение из размытости, и первая всплывающая на поверхность ума мантра:
– Ом Намах Шивайя!
И вторая:
– Ом Мани Падме Хум!
И мантра становится проходом.
– Я убью тебя, лодочник! – пронзительный вопль становится проходом.
– А где твой дом, гуцулочка? – Карпаты! – и это становится проходом.
И все становится проходом.
Каждое слово и каждый звук, взгляд, движение становится проходом, обретает сокровенный смысл, показывая тебе тебя.
Кристально ясное узнавание:
– Я и есть Это. И ничем иным быть не могу.
Фраза-квинтэссенция состояния, из которой родился этот текст:
Неповторимый, самый красивый из возможных, бешеный, хохочущий полет творения абсолютной пустоты, осознающей самое себя в вечном настоящем и наблюдающей это свободное творение!
Явление Феи Незнакомки:
– Это вы Долохов и Гурангов?
«Контрольный» вопрос. Улыбаемся с Папой:
– Нет. Но нас так называют…
Ты воспринимаешь все из какой-то очень странной, непривычной для пространственно-временного восприятия, позиции точки сборки. Будто из центра невесомого парящего пузыря. Нет, никакие метафоры это не передадут. Лишь намекнут.
Точка восприятия находится нигде. И из нее, как из центра гиганской воронки, ты выпускаешь мир, и втягиваешь обратно. В ничто.
Когда ты оказался здесь, хочется, чтоб все увидели и почувствовали это Чудо. Понимаешь Рыжую, год назад с упрямством танка подбивавшую и подбившую нас на фест в Карпатах.
Всех сюда будем затаскивать!
«И в этом состоянии…!» :135: