Инкуша (2007г.)

Инкуша (2007г.)

Мама, мы вернулись. Но уж нет, это уже не тоннель в нагваль. Это нуль-транспортировка в нагваль. Квантовым переходом. Не оставляя времени на размышления, сомнения и подготовку. Все ребята, назад пути нет. Это билет в один конец.

И я еще даже ни на йоту (ни на один цин?.. или как там?) не приблизилась к тому, чтобы осознать, что было…

Иссык-Куль – это песня. Я всегда была влюблена в Иссык-Куль. Такой родной и такой близкий. Безмолвный покой озера и бездонное небо над головой. И родные, родные, родные горы вокруг. Загадочно-таинственные, сиреневые, в фиолетовой дымке на закате… Россыпь хрусталиков Млечного пути, многие из которых так и норовят упасть в ладошку – карта для изучения астрономии… И Луна… Всегда знала Иссык-Куль с лунными дорожками, и была крайне удивлена, когда узнала, что бывают лунные ночи и без них… И воздух… густой и мягкий, нежным бархатом оседающий в легких… и снова – небо, небо, небо… Я знаю Иссык-Куль всю жизнь, но теперь кажется, что даже еще дольше.

С зимы знала, что летом еду на фест. Не подвергалось сомнению. В любые условия. На любых условиях (летом поддалась невесть откуда возникшей всеобщей панике по поводу проживания в юртах, а потом… ах право, какая разница…).

Детский сад. Воспитательница сделала детям ручкой, оставив их на попечение Луны. И разрешили ВСЁ! Папа с Бородой – воспитатели? Ха! Да они же самые шкодные и непоседливые дети в нашей ясли-группе. Смутьяны и баламуты. Смотреть на них с умильной улыбкой к сожалению уже взрослого человека… или нырнуть в это бешеное детское буйство, и уже не сдерживать себя ни в чем. Ведь в нашем ясли-садике разрешили всё! Как жаль, что было так мало свидетелей расстрела лампочки в столовке. Бедная лампочка, как она это выдержала… Ей бы разорваться в самый раз. Про Луну – вообще молчу. К счастью, она взяла нас на поруки, следя за нами, появляясь в самый ответственный момент, и оставаясь на небе по полдня – чтоб не терять нас из виду, и рассказывая страшилки перед тихим часом. И наше с Ленуськой сумасшествие. Детские, детские игры. «Лен, делай вид, что ты взрослая». И Ленкино «Я девушка». Действительно, полная потеря самоидентификации.

Резервация хиппи. Ограничений нет. Все запреты и ограничения – твои личные, внутренние запреты. Вопрос твоей внутренней свободы. Весь спектр состояний.
И пение зикров узким кругом ограниченных людей в юрте. Или в темноте рядом со столовкой. Растворение в голосах. Теперь любой голос узнается из тысячи.
Дневные дискотеки, распаляющие детский восторг. И ночные зикры, окунающие в небо… Когда ныряешь в небо вслед за голосом, уносящимся в звездную высь.
И Ом Ахум.
И йога… йога… йога… Главный персонаж этой never-ending story. Может, ее распаковка еще придет… и разорвет меня на тысячи маленьких Инкушек, каждая из которых будет кусочком этого невозможного детского счастья.
Бесконечность закатов в последние дни феста, когда невозможно уйти от озера, и можно лишь созерцать бесконечно…
И прощание с Иссык-Кулем…
«Не повторяется такое никогда».

И невозможность оторваться от Папеньки и Мачика в день отъезда, и неспособность выразить всю свою безмерную благодарность за это вечное детство, детское счастье…
Тяжесть расставания и радость возвращения. Нет сожаления, потому что знаешь, что это – навсегда с тобой, и каждый день теперь – движение в том же направлении по этому пути. И запрятанный где-то глубоко в сердце кусочек тоски…

И бесконечное прощание по приезде. Глаза каждого. Такие родные… такие глубокие, бесконечные, и бесконечно понимающие. Общая тайна на всех. И прощальные объятия. И уверенность, что я сюда еще вернусь, и Иссык-Куль, и Луна и детство будут ждать меня здесь, в этом уголке счастья, с нетерпением…